1
– Давид Зурабович, московские лингвисты называют вас «главным русистом Грузии». Высочайшая оценка коллег и очень ответственный статус. В связи с этим вопрос - какова роль русского языка в культуре Грузии?
– Язык – это особое видение жизни. Мир вокруг нас гораздо сложнее и многообразнее, нежели конкретная культура, поэтому «вся сумма человеческой мудрости не содержится в одном каком-либо языке». В этой связи хотелось бы отметить особую роль русского языка. Приобщившись к русской культуре через русский язык, грузинская культура расширила границы своего мира, смогла по-новому осмыслить свой собственный, получив уникальную возможность посмотреть на себя со стороны. Вместе с русским языком пришло и новое видение мира.
– С чего или с кого конкретно начался лично для вас русский язык? Ведь вы выросли, как я понимаю, в интеллигентной грузинской семье…
– Мой отец – известный геолог. Благодаря ему я прочувствовал таинство гор, унаследовал от него любовь к путешествиям. Мать была прекрасным врачом, но неоднократно высказывала сожаление, что не стала литератором. В силу обстоятельств в нашей семье определенное время жила русская женщина дворянского происхождения Наталья Ивановна Вырубова, оказавшая значительне влияние, как на маму, так и на меня. Мой русский язык связан с былинами, которые не пересказывались Натальей Ивановной, а буквально исполнялись...
Несмотря на то, что мне приходилось общаться с образованнейшими людьми, представлявшими высокоинтеллектуальные круги общества, для меня изысканность речи Натальи Ивановны по сей день остается образцовой.
– А какова роль русского языка в вашей, Давид Зурабович, судьбе и карьере?
– В жизни человека особое значение имеют два судьбоносных решения: выбор спутника жизни и выбор поля деятельности. К сожалению, наши увлечения зачастую так и остаются увлечениями и не всегда сопряжены с профессиональной стезей. Особое отношение к русской словесности позволило мне принять однозначное решение и превратить интуитивный интерес в осознанный выбор. Лишь однажды, наблюдая триумф тбилисского «Динамо» на Кубке обладателей кубков (сейчас это Лига Европы – авт.), у меня возникло чувство некоторого сожаления, что мне не удалось до конца совместить два любимых занятия – литературу и футбол. Сделав сложный выбор в пользу русского языка, я ушел из спорта в ранге чемпиона СССР среди юниоров и члена юношеской сборной СССР и Грузии.
– Совсем как Зураб Соткилава – великий тенор Большого театра, народный артист СССР, недавно ушедший из жизни. Он ведь тоже подавал большие надежды в футболе, играл за юношескую сборную Грузии, но сделал выбор в пользу искусства, сцены.
– Вот, вот… Что же касается «карьеры», то сама семантика этого слова за последние годы претерпела некоторые изменения. Негативные коннотации (сопутствующее значение языковой единицы - ред.) слова «карьера» в настоящее время приобретают позитивный оттенок. Несмотря на подобные сдвиги в семантике слова, для меня русский язык по-прежнему остается не средством карьерного роста, а любимым занятием, играющим особую роль в моей судьбе.
– Согласно исследованиям лингвистов, у русского народа самое главное слово – «человек». Он и добрый, и злой, и беспомощный, и наивный, и подлый, и застенчивый… Слово, которое имеет наибольшее количество связей в языке. «Человек» – на первом месте. Потом идут «дом», «друг», «жизнь», «дело», «любовь»… В последнее время появилось и слово «деньги». А какие слова на первом месте в грузинском языке?
– Несмотря на незначительные различия в иерархической последовательности ключевых концептов русского и грузинского языков (так, например, в грузинском на первом месте находится слово «любовь», затем - «дом», «друг», «человек»), ассоциативное исследование показывает существенную близость аксиологических параметров (ценностных ориентаций – ред.) наших культур. Еще Лев Николаевич Толстой отмечал, что «нравственность человека видна в его отношении к слову». Показательно, что ни в русской, ни в грузинской иерархии ценностей «деньги» никогда не занимали ключевой позиции. Не имея ничего против их наличия, следует лишь сожалеть, что в современном мире они становятся не средством, а целью.
– В России русский язык сейчас в обороне. Засилье англицизмов, ненормативной лексики, примитивного языка интернета… А как с грузинским языком? Те же проблемы?
– К сожалению, аналогичные процессы в различной степени наблюдаются во всех республиках бывшего СССР. На протяжении веков языки выработали защитные механизмы, регулирующие потоки иностранной лексики, поэтому считаем, что ни русскому, ни грузинскому языку в этом плане ничего не грозит. Проблема видится в том, что утрата художественной литературой нормообразующего статуса привела к тому, что выразителем языкового вкуса эпохи стали средства массовой информации (СМИ). Низкая типологическая престижность последних обусловлена тем, что язык СМИ не отличается особым стремлением к нормативности. Он ориентирован не на эстетику восприятия, а на оперативность передачи информации. Размывание оценочных критериев привело к ситуации «языковой вседозволенности», повышению стилистического статуса ненормативной лексики и примирению с примитивным языком интернета, подтвердив правильность афористического высказывания Руссо: «Когда язык ничем не стесняется, все бывают стеснены».
– В грузинских школах изучают русский язык? Или английский все-таки предпочтительнее?
– Смена политической парадигмы, а также возросшая роль английского языка в глобализирующемся мире привели к тому, что статус русского языка изменился и в образовательной системе Грузии. Наряду с немецким, французским, испанским, русский язык получил в Грузии статус иностранного языка со всеми вытекающими из этого последствиями. Новые задачи потребовали создания специальных учебников, ориентированных на новую целевую аудиторию.
В этой связи хотелось бы поблагодарить профессора С.И. Богданова, которому принадлежит проект совместной разработки учебников русского языка для республик бывшего СССР, позволивший общими усилиями преодолеть специфические методологические трудности.
– Давид Зурабович, в советское время у нас была единая система образования. Нынче все по-другому. В чем «изюминка» именно вашей, грузинской системы? Много ли общего с российской?
– Система образования - это живой организм. Любое «хирургическое» вмешательство в нее должно быть тщательно продумано. К сожалению, современная система образования Грузии сама находится в стадии образования и перестройки. Отказавшись от годами наработанной системы, мы оказались в ситуации, когда пришлось априори принять новые образовательные стандарты, которые сами находятся в стадии первичного осмысления. Думаю, что с присоединением к так называемому «Болонскому процессу», схожие проблемы возникли и в России.
– Наши профессора справедливо обижены на то, что их практически уравняли с официантами, т.е. сферой обслуживания. Преподавание стало услугой. При таком подходе студент (как покупатель) всегда прав. А как у вас в Грузии?
– Еще великий римский оратор Квинтилиан полагал, что «ученики должны искать одобрения учителя, а не учитель – одобрения учеников». Прагматизм современной образовательной системы привел к фактическому бесправию преподавателя, лишив его воспитательной функции и превратив в своего рода чиновника, зависимого от субъективной воли «заказчика». Как не вспомнить в этой связи афористическое высказывание К.Д. Ушинского: «Воспитатель не чиновник, а если он чиновник, то он не воспитатель».
– В России утверждается подход универсальности менеджмента. Согласно ему, различий в управлениях между банком, государством и школой не существует. Из этого следует, что деятельность школы, любого другого образовательного учреждения, должны, как и банка, измеряться приносимой прибылью. Стоит ли удивляться, что большинство педагогических вузов разом оказались в соответствующих рейтингах в кластере неэффективных. А как у вас?
– Разработка и принятие управленческих решений основана на субъектно-объектных отношениях, предполагающих знакомство как с предметной сферой взаимодействия, так и спецификой межличностных отношений. Печальный опыт последних лет убедил нас, что универсальность менеджмента представляет собой очередную утопию. Так, например, в Грузии, следуя указанному принципу, на пост министра образования был назначен партийный функционер (по образованию… сантехник), а ректором одного из государственных вузов – человек, вообще не имеющий никакой научной степени. Создалась ситуация, о которой говорил Станислав Ежи Лец: «Тот, кто не разбирается ни в чём, может взяться за что угодно». Подобная «универсальность» противоречит самой сути менеджмента, ибо без дифференцированного подхода и учета специфики объектов управления невозможно принять правильное решение. Универсальность порождает дилетантство, а работа с дилетантами деморализует профессионалов.
– Давид Зурабович, назовите, пожалуйста, три ваших самых любимых книги русских авторов.
– «Воскресение» Льва Толстого, «Братья Карамазовы» Федора Достоевского и «Герой нашего времени» Михаила Лермонтова.
– Кто из современных российских писателей наиболее популярен в Грузии?
– Борис Акунин, Виктор Пелевин, Александр Потемкин, Татьяна Толстая, Евгений Водолазкин, Сергей Беляков. К сожалению, в силу сложившихся обстоятельств на книжный рынок Грузии художественная литература из России попадает лишь спорадически.
– А кого из современных грузинских авторов вы бы порекомендовали обязательно почитать российским читателям?
– Думаю, что российского читателя могут заинтересовать такие авторы как Ака Морчиладзе, Джемал Карчхадзе, Зураб Карумидзе, Анна Кордзая-Самадашвили. Но, чтобы убедиться в правомерности моей рекомендации, предстоит еще перевести этих авторов на русский язык…
Давид Зурабович Гоциридзе – генеральный секретарь Ассоциации русистов Грузии, директор Института Русистики Тбилисского государственного университета имени Ивана Джавахишвили, действительный член Грузинской Академии Образования, доктор филологических наук, профессор, член президиума Международной ассоциации преподавателей русского языка и литературы (МАПРЯЛ).
Беседовал Сергей Рыков
| Карта сайта