1Ирина
Меня аж потряхивает... Сейчас я уже успокоилась. Пришла бы сюда на два часа раньше, истерила бы, наверное. Дело в том, что сегодня я случайно услышала сплетню. Обычное дело, когда люди обсуждают друг друга за спиной. А меня на пустом месте накрыло.
Сырой комок из салфеток в руках, реву и думаю: «Ира, ну откуда эти слезы? Что такого ужасного случилось?» Я выздоравливаю, а реакция моя не меняется. Я не становлюсь спокойнее.
Мне что помогло? Я села и стала рисовать, писать, писать, писать… Знаете, какое слово у меня вышло? Не приближайся. Не надо пускать людей в душу. Есть близкий круг, а это мои коллеги, не больше. Моя открытость на весь белый свет, кому она нужна?..
Единственное, почему я трезвая 11 лет, – это потому, что я вижу людей, которые начинают меняться, выздоравливать, жить по-другому. Я не считала себя алкоголичкой и не понимала, зачем приперлась к Анонимным алкоголикам.
На столе стоит свечка, говорят о Боге. Думаю: «Все, мне край. Это секта, сейчас они меня к себе затащат, квартиру отнимут...» Потом вспоминаю, что нет у меня никакой квартиры. Ну, ладно, посижу.
Знаете, что меня спасло? Наверное, честность по отношению к алкоголю. Я пила не из-за того, что муж – гад, что дети не слушаются, что папка в детстве бил, что работы нормальной нет и вообще я родилась не в то время... Я пила из-за того, что я – алкоголичка. Все. И вот это меня на первых порах вытащило.
Я устала притворяться, что у меня в жизни все хорошо. Я думала, что алкоголики – это те, кто ползает по помойкам. Я пришла не с помойки. Я работала, детей у меня отнимать не собирались. Какая же я алкоголичка? Но внутри была такая чернота и пустота... И сейчас мне предлагают выпить. Зачем? Я обратно не хочу.
Артур
Больше 25 лет я употреблял. Мне это нравилось. Нравилось пить, нравилось колоться. Я желал не уйти от боли, а усилить все лучшее в своей жизни. Очень долгое время я не замечал, как это стало мной управлять. Стали возникать проблемы, но я пытался себе объяснить, что все решаемо, что корень бед не в алкоголе, не в наркотиках…
Я вроде как и хотел бросить, но не мог. Это было сильнее меня. В наркологии я спал чуть ли не на каждой кровати. Потом я попал в реабилитационный центр. Меня привезли туда не по своей воле. В реабцентре я познакомился с программой «12 шагов». Я писал дневник и видел себя в таком объеме, в каком не видел никогда.
На сегодняшний день у меня год и семь месяцев трезвой жизни. Для меня это большое достижение. Раньше не проходило и недели, чтобы я не сорвался.
Первое время я посещал собрания Анонимных алкоголиков, но ничего в моей жизни не менялось. Я ходил, привыкал ко всем. Очень тяжело мне это давалось. Зато сегодня я так рад всех видеть! Мне это помогает.
Кстати
Связаться с южно-сахалинской группой Анонимных алкоголиков можно по телефонам: 8(4242)63-20-65 или +7-962-114-73-75. Телефон корсаковской группы: +7-924-284-68-73.
Виктор
Уже и не помню, когда начал употреблять. Лет с 13, наверное. Никотин, алкоголь, современные препараты… Все это привело меня к клинической смерти. Я оказался в коме, месяц лежал в реанимации под трубками.
Это было мое дно. Я донаркоманился до такой степени, что чуть не отбросил копыта. Я не знал никакого контроля, никакой нормы. Просто методично убивал себя изо дня в день. Денег у меня на это хватало, я не бомжевал, довольно-таки хорошо зарабатывал.
После комы я лишился возможности ходить. Два года я лежал дома. Потихоньку, помаленьку, шаг за шагом я дошел до наркологии. Я хотел доказать себе, матери, сыну, брату, что могу сняться с учета. А для этого нужно было посетить десять групповых собраний.
На одно из них пришли ребята из Анонимных алкоголиков, поделились своим опытом. На остальные собрания я ходил для галочки, а рассказы ребят меня затронули. Благодаря им я выздоравливаю в группе уже четвертый год.
Маргарита
Пять с половиной лет я трезвая. Года три пыталась пить и контролировать количество выпитого. Мне было так страшно полностью отказаться от алкоголя. Ведь с 14 лет я курила, пила, употребляла наркотики. Я сразу стала зависимой от всего.
После 30 лет у меня такое резкое падение было. Я стала пить в одиночку. Но я не видела проблем. Только близкие мои их замечали. Они говорили мне, а я в отрицание сразу. У меня проблемы?! Да это вы все такие-сякие, нехорошие редиски!.. Ну, пью. Ну, подумаешь, из машины вывалилась пьяная…
Однажды я до того допилась. Ой, так страшно было!.. Я подвела стольких людей. Я себя ничтожеством чувствовала… Тогда я и узнала об Анонимных алкоголиках. Здесь мне дали выбор: хочешь – выздоравливай.
Я пришла на собрание. Смотрю: люди сидят все такие приличные. Я ожидала бомжей увидеть. А здесь все красиво одетые, приятные, вкусно пахнущие. Некоторые не пьют по пять, десять, пятнадцать лет. Я так удивилась, что они до сих пор ходят на собрания. Теперь вместе и выздоравливаем.
Главное – признать, что я бессильна перед алкоголем. Сколько бы ни была трезвой, если я выпью первую рюмку, в моем организме происходит эта реакция. Мне нужно еще, еще, и это бесконечно…
Поначалу выздоравливать было очень тяжело, год меня одолевали сильнейшие депрессии. Я и жизнь самоубийством хотела покончить. Думала: «Зачем мне такая трезвость нужна? Радости нет никакой…» Но я держалась трезвых людей. Я видела, что у них-то жизнь налаживается. И со временем наладилась моя.
Елена
Мои родители – эдакие пьющие интеллигенты. Они вроде бы не пьянствовали, но, если садились за стол, то выпивали конкретно, так, что наутро все забывали. Или делали вид, что забыли.
Представьте, в такой семье растет девочка. Я быстро смекнула: раз родители ничего не видят, не помнят – можно творить, что хочу. И пошло-поехало. Первая сигарета, первая рюмка... Потом я познакомилась с наркотиками. Когда нужны были деньги, я шла воровать.
Первый срок лишения свободы – два с половиной года. Это была сухая трезвость – без группы Анонимных алкоголиков. Хочется употребить, но нет возможности. На свободе я вернулась все к тем же эмоциональным проблемам. Алкоголь, наркотики, снова воровство и снова лишение свободы.
Я вышла и опять не справилась, начала употреблять. Но там уже было все серьезнее. Однажды я тупо сидела на полу и думала, что сошла с ума. Честно, там была такая доза наркотика!.. В голове пустота…
Бросить было невозможно. Вроде бы рядом люди, которые хотят тебе помочь. Но если ты сам не хочешь, все бесполезно. Группа меня спасла. На данный момент у меня пятый месяц трезвости. И я хочу сказать, что моя жизнь в корне поменялась.
Алексей
Я сейчас сказал: «Привет всем, меня зовут Алексей, и я – алкоголик». Я не с гордостью сказал. Для меня это теперь звучит естественно. Но помню, как первый раз назвал свое имя, а прибавить «я – алкоголик» у меня язык не поворачивался.
Я попал в группу два с половиной года назад и ни разу не изменил желанию, с каким пришел, – не пить совсем. Здесь я чувствую командный дух. Мы все разные, но борьба у нас общая. Когда долго не посещаешь собрания по различным, даже объективным, причинам, потом ищешь возможность, чтобы скорее-скорее прийти. Не потому, что без встреч с АА я сразу напьюсь, а потому, что у людей здесь сильный внутренний стержень.
Первый раз меня сюда тащили волоком, внутренне я сопротивлялся. На первом собрании думал: «Поскорее бы закончилась эта пытка!..» Накануне у меня как раз был юбилей, и я хорошо праздник отметил. Пришел с красной мордой и потухшим взглядом. А теперь я трезв. Не потому, что меня заставляют, а потому, что я со своими единомышленниками.
Анна
В июле будет 16 лет, как я пришла в группу. Но трезва я пятый год. Поначалу я не хотела изучать себя, разбираться, что мне мешает. Конец – это я срываюсь и начинаю пить. А начало – это жалось к себе, чувство вины, гнев...
В состоянии эмоциональной нестабильности сорваться легко. Я упивалась виной и жалостью – это был мой эмоциональный наркотик, – и в этой депрессии я находилась, как в своей тарелке. Посмотрите: какая я бедная-несчастная, пожалейте!.. Так меня и качало, пока я не поняла себя и не проработала все эти моменты. А все получилось у меня благодаря группе.
Иван
Мне не хватало матери. Я начинал с огуречного лосьона, когда мне было 10 лет. Потом с лосьона я перешел на водку. Скитался, дышал клеем, меня подсадили на коноплю, на мак... Когда я употреблял, всегда думал, для чего вообще я существую. Кому-нибудь я нужен в этой Вселенной или нет?..
Потом я пересел на «Трояр». Попал в хорошую компанию, где меня пытались от этого отучить. Но у них не получилось. Я полез в петлю в первый раз – все сорвалось. Опять пошел за «Трояром» и снова в петлю... Прежние приятели меня бросили, решили, что им такой друг не нужен. Алкаш, грязнуля, суицидник...
В наркологии меня привели в чувство. Раньше я за стопарик мог набить морду собственному другу. А за бутылку – не знаю, ноги переломать кому угодно. А сейчас… стопарик, да, выпиваю, бывает. Но тяга ослабла. Я вижу, что друзья ко мне поворачиваются, сестра начинает общаться со мной.
Валентина
Выпивать я начала с 12 лет. Как малолетка, сначала по чуть-чуть, потом все больше и больше. Я жила в гражданском браке. В семье моего гражданского мужа было принято пятницу и субботу отмечать. Каждую неделю. И я с мыслью о том, что делаю благородное дело, пила вместе с мужем, чтобы ему меньше досталось. Веселая компания, третье-десятое...
Я отрицала, когда друзья говорили: «Валь, ты чего пьешь? Вы же алкоголики». Какие алкоголики, вы совсем что ли? Я выпивала на выходных, а в понедельник вовремя шла на работу.
Года два назад я начала так болеть с похмелья, что поняла: это, действительно, ненормально, край подходит. Я осознала, что надо что-то менять, когда попала в наркологическое отделение.
Ко мне пришли из комиссии по делам несовершеннолетних и сказали, что забирают детей. У меня был шок. Как забираете? Куда? Мне ответили: «Да, у тебя дома чистота, холодильник всегда полон. Но ты пьешь и ничего не даешь детям, как мать». И я хочу все исправить.
Роман
Я с прошлого века не пью. А в 90-е годы из наркологии практически не вылезал. Однажды пришли Анонимные алкоголики, позвали на собрание. Я постебался, но на всякий случай адрес записал. За базар отвечать надо. Сказал, что приду, – пришел.
Чая мне налили. Я так подозрительно смотрю на всех. Вижу: искренне мне рады. Обычно незнакомцы реагируют вроде: когда же этот придурок уйдет, неважно трезвый или пьяный…
Я даже до конца собрания не досидел. Мне, говорю, ехать надо, далеко живу, на автобус опоздаю. На обратном пути зашел к другу, мы похмелились. На другой день еще раз похмелились. Он говорит: «Наливай еще». Я говорю: «Не буду». И это было так удивительно. Я аж подпрыгнул. У друга челюсть отвисла.
Когда я начал пить, если у меня в холодильнике стояла бутылка водки, я не останавливался, пока не выпивал последнюю каплю. А тут говорю, что не буду. И вот с тех пор я… правда, несколько лет побултыхался, но с прошлого века не пью. Это не потому, что я умный такой. Родственники вообще ждали, когда я умру. Здесь помогают, короче.
Михаил
Я – зависимый человек и не умею контролировать свое употребление. Когда я употреблял, я ненавидел себя, окружающий мир и занимался, по большей части, самоуничтожением. Вся моя зависимость так или иначе связана с болью.
Пробовал я всякими путями решить эту проблему. Гипноз, монастырь, наркология... Я умудрялся употреблять даже там. Для этого просто находил себе группу по интересам.
Ничто не могло меня остановить. В какие-то моменты мне казалось, что меня спасет семья. Я женился, родилась дочка. Но, когда меня ломало, я брал ребенка и тряс, чтобы она замолчала. Я в кумарах был, а она кричала… Я не мог этого выносить.
Никакие идеи, высокие материи на меня не действовали. Я одно думал: «Вот сейчас надо поправиться, починиться, и дальше чудеса какие-то случатся». И вот я чинился и ненавидел себя за это. Я и жить особо не хотел.
К Анонимным алкоголикам я попал случайно. Моего друга выгнали из дома, и его приютили в одной из групп. Я не относился к собраниям серьезно. Что они там говорят? Погреться бы, чай попить, а все остальное ко мне не относится. У меня была своя программа. Надо было найти жилье, устроиться на работу. Все надо, надо, надо… Что-то не получалось – я бросал все и шел употреблять. Либо на подъеме каком-то отмечал, что все хорошо...
Эдуард
После армии у меня была квартира, семью я содержал, на двух работах работал. Был уверен, что имею полное право выпивать.
Помню момент, когда мне нужно было к маме в доверие войти, решался вопрос с квартирой. Она мне говорит: «Ты же пьешь. Что с тобой делать?» Я говорю: «Ладно, я закодируюсь». Позвонил папе, чтобы он мне дал денег закодироваться. А потом подумал: «Это же на страхе будет». А я хотел сам себе доказать, что смогу бросить.
Сложный период был. Проблемы с законом, уголовное дело, два раза в петлю лазил. Один раз наверняка должен был вздернуться, но не случилось…
Ни одной зацепки не было, чтобы хотеть жить. Кроме, наверное, моих близких. Тогда еще обе бабушки были живы. Они за меня переживали. Я думал: «Как бы мне так сгинуть, чтобы даже тела моего не нашли?.. Мать одного сына потеряла. Если еще и я, это ее добьет. Вот бы застраховать свою жизнь, чтобы близким хорошо было... А если вздернусь, случай не страховой будет…» Вот такие мысли одолевали.
Потом думал: «Ладно, я – алкоголик. Но живут же люди, пьют и живут. Значит, и я так же буду…» Но они что-то мутят, калымят, могут где-то украсть. А я ничего этого не могу. Я запиваю когда, на второй-третий день я – овощ и просто отлеживаюсь…
Надежда
Я ничего не понимала и понимать не хотела. Меня в группу привела врач, дай бог ей здоровья! Я только за пять минут, как здесь оказалась, узнала, что иду на собрание. Тогда мой мозг мне выдал: «Вот то место, где ты точно научишься правильно выпивать».
Пить я вообще не хотела бросать. Мне в голову даже мысль такая не приходила. Я считала, что у меня нет проблем. Я замужем, я работаю, у меня дети, внуки. Я ем, пью за свои деньги. Ребята, в чем дело вообще?..
Ничего бы не изменилось, если бы я лично не увидела этих 24-х членов группы. И каждый из них говорил: «Я – алкоголик». Он, абсолютно трезвый, и вдруг заявляет, что алкоголик. Меня это в шок повергло. А потом они начали свои истории рассказывать и такие вещи озвучивать. Я думала: «Боже мой, ненормальные! Меня пытайте – я не расскажу про себя!» На три месяца ровно меня хватило, а потом и я начала говорить.
Хожу в группу уже 16-й год. Почему? Я за спасением сюда бегу. Я жить хочу, вот в чем дело! У меня своя корысть. Вопрос-то жизни и смерти у меня стоял, не знаю, как у вас.
| Карта сайта