1Слово в слово
Артисты появляются на сцене не из-за кулис, а спускаются из театрального фойе через амфитеатр. На расстоянии вытянутой руки перед зрителями шествуют статные гусары и дамы пушкинской эпохи. Ступают на деревянные мостки, что пролегли через весь партер.
Пары кружатся в танце, и приходит в движение круг сцены. Вживую звучит песня When a blind man cries группы Deep Purple. Неожиданное музыкальное сопровождение для бала позапрошлого столетия, но ложится на сценическое действие довольно органично.
Для финальной премьеры 87-го театрального сезона главный режиссер Чехов-центра Александр Агеев выбрал «Повести покойного Ивана Петровича Белкина».
– Пушкинское слово мы полностью сохранили. Только вложили повествовательные моменты в уста персонажей, – отмечает режиссер-постановщик.
Спектакль объединяет три «Повести Белкина» из пяти: «Метель», «Станционный смотритель» и «Выстрел». Поначалу премьера должна была носить имя последней повести. Но постановка выходила нежной, мягкой, и хлесткий, агрессивный «Выстрел» перестал ей соответствовать. Потому связующим звеном всех трех историй стала зимняя непогода.
Сквозной «Выстрел»
В буран происходит, наверное, самая невероятная свадьба в русской литературе. Юная красавица Марья Гавриловна (Алиса Медведева) и бедный офицер Владимир (Илья Романов) договорились венчаться тайно. Но жених заблудился в метель, а невеста, явно переусердствовавшая с чтением слезливых французских романов, не сразу поняла, что венчается с другим.
Пока новоиспеченная жена в обмороке, супруг испаряется. Молодая красавица и богатая наследница три года проводит в трауре, но встреча с графом Бурминым (Константин Вогачев) все осложняет…
Если Марья Гавриловна страдает излишней экзальтацией чувств, то Дуню из «Станционного смотрителя» (Анастасия Быкова) отличает трогательная нежность. Юное сердце сдается под натиском обаяния повесы Минского (Виктор Крахмалев). Дуня бежит из дома с молодым офицером и покидает любимого отца. И хотя судьба дочери складывается счастливо, Самсон Вырин (Владимир Байдалов) умирает, не зная об этом.
История блестящего стрелка Сильвио (Сергей Максимчук) стала сквозной в премьерном спектакле. События повести «Выстрел», охватывающие шесть лет, режиссер разбил на три части. В молодости один аристократ смертельно оскорбил Сильвио. Во время дуэли противник беззаботно лакомился черешней. Сильвио не стал стрелять, пообещав, что прибережет патрон до тех времен, когда аристократ станет больше ценить свою жизнь.
Сценография по письмам
Премьерный спектакль строится на контрасте изысканного общества и простого народа. Светские дамы в шелках и с аккуратными локонами (Марина Семенова, Елена Денисова, Ксения Кочуева, Елена Ловягова) перевоплощаются в русских баб в традиционных костюмах. Но поют они все так же прекрасно. Будь то «Калинка-малинка» или романс «Зимняя дорога», написанный композитором из Санкт-Петербурга Настасьей Хрущевой специально для сахалинской премьеры.
На протяжении двух действий и в антракте звучит живая музыка. Отдельное браво музыкантам – пианисту Евгению Коробкову, виолончелистке Инне Балашовой и гитаристу Анатолию Балла.
Сценография «Метели» родилась из писем Пушкина. Здесь то же соседство возвышенного и бытового.
– XIX век представляется нам образцом красоты – духовной, идейной, внешней. Но, почитав письма Пушкина, мы поняли, что красивого в те времена было мало. Там холод, эпидемия чумы, сожженная Москва, дороги, в лучшем случае, вымощены булыжником... – рассказывает режиссер.
Декорации к спектаклю в основном выполнены из дерева, но этот природный материал принимает разные формы. Тяжелый резной стол и бревенчатые стены домишки станционного смотрителя, мягкие аристократические стулья и шероховатые, поскрипывающие от шагов персонажей мостки…
– Мостки несут огромную смысловую нагрузку. Они как дорога длиною в жизнь. Скрытых символов в «Метели» много. Ведь Пушкин – еще и мистический писатель, – замечает главный художник Чехов-центра Кирилл Пискунов.
«Метель» насыщена деталями, которые так и тянет рассматривать. Лоскутное покрывало, неяркое пламя свечей, бричка с покосившимся колесом... Последнюю, к слову, изготовили в цехах сахалинского театра по старинным фотографиям и чертежам.
– А некоторые предметы антикварной мебели XIX века приехали из Петербурга. Чехов-центр – театр молодой, поэтому я стараюсь насыщать его запасники подлинными предметами старины, – говорит художник-постановщик.
Не дает покоя
Как замечает режиссер-постановщик «Метели» Александр Агеев, один из основных мотивов спектакля – это муки совести.
– Пушкин пишет, что в его время понятие совести заменило понятия долга и чести. Но разницы между ними, по сути, никакой. Совесть – это некий внутренний голос. То, что не дает покоя и в самый неудобный момент дает о себе знать, – говорит главный режиссер Чехов-центра.
Когда Сильвио возвращает графу долг-выстрел, он произносит финальную реплику: «Предоставляю тебя твоей совести». В «Метели» совесть не дает Марье Гавриловне выйти замуж. Она обвенчана с незнакомцем и, будучи молодой девушкой, обязана соблюдать целибат. Совесть возвращает Дуню из «Станционного смотрителя» на могилу отца. В ее притче о «Блудном сыне» нет и не будет третьей картинки. Отец умер, и некому принять ее обратно.
В нынешнем театральном сезоне Чехов-центр представил три премьеры. Актриса театра и режиссер Наталья Шаркова в спектакле «О, женщины!» дала сценическую жизнь ранним рассказам Чехова. Евгений Зимин (Санкт-Петербург) поставил мистическую комедию с чертовщинкой «Хапун» по пьесе Виктора Ольшанского. А Олег Еремин (Санкт-Петербург) обратился к булгаковской повести «Собачье сердце».
| Карта сайта