0
Хотим отметить, что приветливы здесь не только волонтеры. Те вообще доброжелательные роботы: они улыбаются и машут на холоде часами. Причем, не куда-то в перспективу, а именно тебе, глаза в глаза. С волонтерами понятно – они на работе. Но и остальные жители страны, может, не ждали тебя с твоей Олимпиадой тут сто лет, но помочь готовы всегда. Сами не справляются - позовут еще 10 человек.
Олимпиада-2018
Мы не могли найти обменник - местная женщина прочесала с нами два квартала. Заплутали в горах по пути на соревнования - хозяйка кафе провозилась с навигатором нашей машины минут 15. У нее ничего не получилось, и как же она извинялась. Уже попрощались, но догнала, сунула в руку конфетки. Нет кофе в придорожном ресторанчике - бармен побежит в магазин, в другой ресторан, в соседнюю деревню, но бодрящий напиток достанет.
Ресторанчики с местной кухней в Корее - это надо попробовать хоть один раз. Нам, правда, одной попытки и хватило. Это не еда, а марлезонский балет – с началом, несколькими выходами, кульминацией и финалом. Обессилев после очередного забега по Канныну, решили перекусить в местной кафешке на берегу моря. Их тут десятки, с аквариумами вместо фасада по всей улице. Там бодро копошится морская живность. В течение этого дня ее съедят. Задумали это сделать и мы. Вползли в комнату (при входе надо разуваться), сложно приспособили свои тела к низеньким столикам. «Ноу спайси, ноу фреш», - пять раз повторили мы. «Оки, оки», - согласилась официантка. И принесла и сырое, и острое. На тарелку тонко нарезали кого-то, кто только что приветствовал нас из аквариума. Он еще шевелился. Много раз видела это в программах о путешествиях, но в реальности брать в руки изгибающуюся еду страшно. Наша подруга, как в прорубь, сделала шаг в неизвестность и схватила кусок. Секунду все было нормально, однако потом тонкая полоска морского белка (скорее всего, это был осьминог) туго обхватила палец. Кричали все. В общем, с сырым не задалось.
Не получилось наладить отношения и с острым. «Ноу спайси» у корейцев значит не лопата, а поварешка красного перца на тарелку. Запредельно много. Выкрутились так: заказали по плошке риса, поливали его бульоном из раскаленно острой лавы и ели. Когда принесли огромное блюдо наструганной сырой рыбы, обрадовались. Съели почти все, но тут в комнату ввалились официанты с чаном для готовки и газовой плитой. Вопросительно уставились на нас. «Вы же не хотели фреш, мы вот вам кастрюльку приперли, а вы сырое сжевали и не икнули», - было понятно из их взглядов. «Просто очень вкусная у вас рыба», - показали большие пальцы мы. Ушли, впрочем, почти голодные. Позже нашли случайно в Канныне киргизский ресторан. За баранину и картошку, которую там подавали, я готова была драться.
Loading the player...
За 10 дней пребывания в олимпийской Корее было многое. Олимпийские победы и непобеды, братания болельщиков, встреча со своими, тусовки в Русском доме, вечерние прогулки по олимпийской набережной, колоритные и пахучие местные рынки, и многое другое. Но особенно мы благодарны Корее за Марио. Хозяин маленького отеля на берегу моря, у которого мы остановились, удивительно похож на постаревшего Виктора Цоя. «Цой все-таки жив», - эта шутка хорошо заходила каждое утро. У Марио при гостинице - музыкальное ретро-кафе: старинные инструменты, арфа, пианино, какие-то немыслимые дудки и даже баян. Во всю стену - полка со старыми пластиками, их там миллион, корейские, британские, американские, японские... На другой стене фотки самого Марио в Перу: несколько лет назад он отправился туда, чтобы изучить культуру инков. А может, и не инков: на английском хозяин гостиницы не знает ни слова, общаемся через голосовой гугл-переводчик. Марио, кажется, тоже нас полюбил. Каждое утро на завтрак включал русские песни. Зеленый чай, тосты с клубничным джемом, шум моря и «Миллион алых роз»: красоту момента ощущали кожей. Хозяин сидел на стуле, как орел на горе, цоевский подбородок вперед и вверх, взгляд отстранен, будто и не он совсем делал для нас утреннее счастье своими руками. Однажды разыскал даже песню с Олимпиады-80 в Москве. Хотелось плакать. Поставили как-то ему «Перемен» Цоя. Сказали, рашн стар. Записал название, посмеялся над сходством. Если вы забредете в будущем в морское музыкальное кафе в Канныне, утром вполне себе теперь можете наслаждаться и этой музыкой тоже, Марио подготовился.
Loading the player...
В главный день Олимпиады - c финальным матчем между хоккейными сборными России и Германии - он провожал нас как на войну. Он от имени Кореи воевал на нашей стороне, за что мы ему тоже благодарны.
Зато некоторые россияне образовали собственный фронт, имя которому - нелегальная торговля билетами перед хоккейной ареной в Канныне. Из пяти группировок барыг три были русскими. В кассах стоимость от 600 до 900 долларов, у перекупщиков от 400. У нас было только 150 долларов на каждого – бессовестно мало. Рассчитывать было не на что. К нам подходили десятки раз, но мы стояли, как скала. Они тоже. И вот мы кидаем на стол последний козырь: уходим в горизонт, пожалуй, излишне громко размышляя, где посмотреть ледовую битву: в Русском доме или кафе. И бастион рухнул: барыга бежит за нами, машет билетами и соглашается на наши условия. Первый период уже подходил к концу...
Loading the player...
Забежали на арену, уселись на свои места и ошалели. Нам продали билеты в немецкий сектор. Картина живописна: на первом ряду пятеро в белом, на груди надпись Russian partisan, над ними пять рядов желто-черных. Когда забивали гол наши, разочарованный вой сверху резал барабанную перепонку. Им помогали и канадцы, выкупавшие сектор ниже. Они-то не сомневались, кто будет играть в финале. Удивительно, что в этот день они болели за немцев – тех, кто их выбил из гонки за золото. А мы держали оборону за своих. Когда Германия забила вторую шайбу, высокий, похожий на высохшего от старости кузнечика немец пихнул меня в плечо. И показал пальцами «Ок, да?». Я перехода к прямому физическому контакту с противником не ожидала и опешила. Подумала: ладно, кузнечик, пихну и я тебя еще, дай бог! И бог, вернее, наша хоккейная сборная, дала. Следующая шайба была нашей: бью немца по коленке (он на ряд выше, до плеча не дотянуться) показываю «Ок?». Потом он меня. Два раза. Это было страшно: неужели все?! Но овертайм показал нам, кузнечику, канадцам и всему миру и раков, и зиму. И, надо отдать должное немцам, они это приняли достойно. Отгоревав, собрались, спустились и подали руки каждому русскому партизану, сфотографировались вместе.
- У вас фантастическая команда по хоккею и хорошие фанаты, - сказали они.
- Знаем, - сказали мы (иностранных слов в лексиконе для этого хватило).
Loading the player...
А потом тысяча российских болельщиков вместе с хоккеистами пели гимн. И наши пять голосов - в том же хоре. Трепыхался над трибунами белоколечный флаг, но кто туда смотрел? Внизу была тысяча наших флагов, и пять наших в том числе.
Когда уезжали с Сахалина, некоторые плевали в спину: что там делать, гимна нет, флага нет, надежды на медали нет... За этим в том числе, и поехали. Чтобы был гимн. Чтоб спортсмены видели наши флаги. Чтобы потом пожимать руки бывшим соперникам и поздравлять с победой. Олимпиада, ей богу, помогает этому научиться.
Читайте все серии репортажа про сахалинских болельщиков в Пхенчхане:
1. Гармошка, корейский развод и полиция
2. Барыга, йогурт и рукопожатие Фуркада
3. Санта, дружба и бобслей
4. Сергей Ридзик: С олимпийской бронзой мне помог Сахалин
5. Губерниев, Вяльбе и рога
6. Канадцы в Русском доме в Корее нарисовали себе олимпийскую золотую медаль по хоккею
7. Сахалинские болельщики на Олимпиаде подарили сборной России по хоккею гармошку
| Карта сайта