2Глядя на скрупулезно прописанные, дышащие покоем полотна Алексея Яковлевича, даже и не подумаешь, что кровавый XX век прошелся по нему всем своим катком.
Новосибирск – Казахстан
Он родился в 1920 году под Новосибирском, в лесу, в партизанском отряде. Еще до его рождения отца, «красного» латыша, расстреляли колчаковцы. Мать выбиралась в партизанский отряд тайно, спрятавшись в обозе с сеном. Обоз колчаковцы на выезде тщательно проверяли вилами, но беременную женщину не нашли.
Детство Мезиса прошло в Казахстане, где у бабушки с дедушкой был небольшой домик и сад. Однажды отчим увидел, как семилетний Алексей копирует рисунок из книги Альфреда Брема, и отвел его в студию к известному художнику Николаю Хлудову. Мальчик обучался там три года. Потом советские власти, обозвав учителя недорезанным буржуем, разогнали студию. Хотя буржуем Николай Хлудов точно не был – он не только бесплатно обучал двадцать детей, но еще и кормил их, покупал им кисточки и краски.
Мама Алексея Мезиса умерла, когда ему было всего 12 лет. А через четыре года отчима по ложному доносу расстреляли как врага народа. Самому Алексею удалось отбиться от НКВД благодаря приемам уйгурской борьбы, которой его обучили когда-то соседи-уйгуры.
Тянь-Шань – Якутия
Чтобы скрыться от преследований, он завербовался геологом в горы Тянь-Шаня. После решил вернуться в Алма-Ату, окончить школу, но опять напоролся на НКВД, и ему пришлось вовсе уехать из Казахстана в Якутию, где жил двоюродный дядя.
До Верхоянска добрался на средства, скопленные за время работы в художественных и реставрационных мастерских, потом деньги кончились. На станции он увидел в группе людей интересного якута, достал блокнот и сделал набросок. Рисунок пошел по рукам, мужчинам понравилась работа, они накормили Алексея и дали денег, чтобы добраться до дяди в Казачьей фактории.
Дядя оказался барыгой, обсчитывал охотников, его вскоре арестовали и увезли, а Алексей устроился на почту. Развозил ее с каюром по стойбищам в тундре за северным полярным кругом. Потом снова вернулся в Казахстан, строил там железную дорогу.
Великая Отечественная
Сражался он с первых дней войны. Но военные годы потом вспоминать не любил и никогда не кичился тем, что ветеран. Хотя осколки у него выходили до последних дней жизни.
С 1940 году служил в бригаде торпедных катеров под Одессой. Когда началась Великая Отечественная война – в морской пехоте на Черном море. Там, где шли самые страшные бои, в Новороссийске, Севастополе.
Шесть раз ходил в рукопашный бой. Из первой рукопашной вышел весь в крови, с головы до ног. В последней рукопашной немец прикладом разбил ему нос и челюсть. Теряя сознание, Алексей вцепился ему в горло и задушил. Потом, когда собирали раненных, его руки никак не могли отцепить от немца.
Как он потом рассказывал детям, солдатами тогда двигала одна ненависть. Каждый раз, подходя к поселкам, советские бойцы издалека чувствовали сначала жуткий запах, а потом видели десятки повешенных – немцы не разрешали снимать трупы. Такое не забывается.
Парамушир
После войны, в конце 1946 года Алексей Мезис уехал в Северо-Курильск, где встретил свою жену, Мухину Лидию Ивановну. Плавал на рыбопромысловых судах матросом, штурманом, капитаном. Как вспоминает его жена, моряки уходили каждый день в пять утра, а вечером возвращались. Но однажды, когда их старшему сыну не было и года, судно ушло и не возвращалось несколько дней. Был страшный шторм, родные думали, что вся команда погибла. Но на четвертые сутки они вернулись – под парусами, сшитыми из одеял.
А в ноябре 1952 года на Северо-Курильск обрушилось цунами скоростью 500 километров в час. По воспоминаниям Лидии Ивановны, Алексей Яковлевич как был, в майке, убежал спасать других. На своем сейнере они с командой спасли с плавающих обломков около семнадцати человек. Все это время, четверо суток, жена с двумя маленькими сыновьями ждала его на сопке.
Сахалин
Потеряв в стихии все свое имущество, семья Алексея Яковлевича перебралась на Сахалин. Здесь у них родилась дочь. До 1961 года Алексей Мезис работал на рыболовецком флоте, только теперь семья не видела его уже по полгода.
Когда начало сдавать здоровье, он решил завязать с морем и устроился в ТИНРО старшим инженером лаборатории искусственного разведения лососевых. Проработал там больше 20 лет, на его счету много изобретений, например – аппарат для подсчета мальков.
Скончался в апреле 1999 года от рака легких. По словам дочери, Ирины Волковой, подкосили его 90-е: «Отец был настолько расстроен и растерян. Все, что было ценного в их понимании, вдруг рухнуло. По телевизору шли тогда разговоры, что надо было не воевать, пусть бы немцы нас захватили, и жили бы мы сейчас хорошо. Я видело его лицо. Это было что-то…»
Воспоминания
По биографии можно представить Алексея Яковлевича закаленным в морях железным волком. Но, хотя на теле у него были татуировки, и в армии за правду он мог броситься в драку, родные за всю жизнь не слышали от него ни одного бранного слова.
Дочь Ирина вспоминает: «Отец никогда не отказывал нам во внимании. Благодаря ему я полюбила математику. Нет области, в которой бы он не разбирался. И за что бы ни брался, он все делал с душой, аккуратно, не торопясь. Он даже огород копал красиво».
Его внучка, Екатерина Завалишина, рассказывает: «Когда мы с братом приходили со школы и говорили: «Чай пойдем пить, дедушка?», он откладывал все дела и шел с нами. Сколько помню его, он постоянно рисовал. Он был очень вдумчивым человеком, кропотливым. Его картины некоторые даже путали с фотографиями. Иногда он усаживал нас рядом, давал копировать рисунки или учил рисовать маслом».
Уроки не прошли даром. Сейчас Екатерина, как и дедушка, создает книжные иллюстрации. Недавно ее работы вошли в лонг-лист конкурса «Новая детская книга».
Еще одна грань
Свое первое крупное полотно Алексей Мезис написал в 1946 году, когда в Крыму был объявлен конкурс художественных работ на тему войны. Он изобразил мыс Фиолент в Севастополе, где шли жесточайшие бои, в которых он сам принимал участие. Трава в тех местах начала расти только через два года. И в этой траве так и остались останки солдат – советских и немецких, практически в обнимку. Алексей Мезис изобразил этот мыс, траву и останки людей. Картину не приняли, политотдел недвусмысленно предложил полотно уничтожить.
На выставке той картины, конечно, нет. Как и многих других. Слишком многое семья пережила – цунами, два пожара. Кроме того, хотя Алексей Яковлевич свои картины и не продавал, но любил дарить. Все, что осталось, Лидия Ивановна бережно сохранила в своей маленькой однокомнатной квартире.
Алексей Мезис сотрудничал с местным книжным издательством, проиллюстрировал более 50 книг.
Художница Наталья Кирюхина вспоминает: «Я видела его иллюстрации и так хотела с ним познакомиться. Они были настолько профессиональными, сделанными под старую гравюру. По тому, насколько его работы четкие и выверенные, я представляла, что это такой высокий, строгий, сухопарый человек с некоторым самомнением. Но когда я увидела его вживую, в нем было столько доброты, искренности и скромности!»
Учись у природы
Кроме книжной графики, на выставке можно увидеть и живописные полотна. На них в основном пейзажи. Алексей Яковлевич всегда следовал завету своего первого и единственного учителя живописи: «Смотри и все время учись у природы, Алеша. Я могу научить тебя держать карандаш, с кисточкой обращаться, в композиции разобраться помогу, а у природы учись красоте». Возможно, в попытках передать эту неспешную красоту и успокаивал душу прошедший через столько испытаний художник, которому и рисовать-то всю жизнь было практически некогда.
Отзвуки пережитых им сражений послышались мне только в двух картинах. «Цветы в честь 9 мая» – красные на черном фоне. Изображение очень сдержанное, аскетичное. Маленькая, стандартная открыточка с девяткой из георгиевской ленты, лежит чуть позади: «Спасибо, что помните». А с другой стороны за вазой – циферблат часов: «То, что помню я…»
И в картине «После тайфуна» в силуэтах поваленных ветром деревьев мне почудились рухнувшие на землю замертво солдаты. Не все деревья умирают стоя.
| Карта сайта